Монстр меня не разочаровал. Медленно выезжая со стоянки на дорогу, он позволил себя рассмотреть внимательно: огромный мотоцикл, с высоким рулем и большими зеркалами заднего вида, глухо урчал мощным мотором; черная лакированая поверхность этого чуда человеческого мастерства блестела на солнце и слепила глаза, хромированые зеркала, диски и выхлопная труба, отполированные как паркет в Кремлевском Дворце, также метили лучами мне глаз. По всему виду сразу можно было определить, что хозяин его обожает, не жалеет на него денег и проводит с ним времени столько, что его хватает на то, чтобы натереть до блеска каждый, даже самый маленький, винтик.
Среди этого блеска едва угадывалась фигура седока. Это оказался совсем не здоровенный стеретипный байкер с развевающейся на ветру бородой. За рулем, утопая в большом кожаном сидении, сидела маленькая плотненькая женщина. Она старалась соответствовать стилю мотоцикла хотя бы в цветовой гамме, но кроме блестящего черного шлема с зетемненным стеклом дальше дело почти не двинулось. Создавалось впечатление, что она, занимаясь домашними делами, на пару минут выскочила из дома за солью, оставшись в домашней одежде. На ней была черная майка, черный удлиненный домашний кардиган, который при ускорении начал развеваться на ветру, черные спортивные лосины чуть ниже колен, и черные стоптаные балетки. Из-под шлема выбивались волосы цвета платиновой блондинки, собранные в хвост. Голые икры ног были незагорелыми. Так что черная одежда, волосы и белая кожа были в стиле мотоцикла и с натяжечкой, но гармонировали с ним.
На сгибе локтя у женщины висела продуктовая авоська. Черного цвета.
И наверно, удивительный вид этой маленькой женщины в домашней одежде и с авоськой наперевес за рулем мощного хулиганского байка и еще то, с какой обыденностью она вела этот вычурный агрегат (с таким же видом она бы могла сидеть за рулем старой тарантайки, или семейного минивена, или потихоньку могла крутить педали велосипеда), был бы самым запоминающимся и необычным впечатлением в этот день! Но все же, не это в конечном счете зацепило мой взгляд. Во всей этой странной гармонии черного и хрома, блестящего на солнце, отливающего полированными частями, во всей этой необычности и одновременно обыденности момента, было нечто, что совершенно не вписывалось в картинку, что не делало ее совершенной (при всем своем несовершенстве). Было то, что контраст между мотоциклом и женщиной делало еще сильнее. Маленький штришок, который ломал всю ту зыбкую цветовую гармонию. Из черной авоськи, висящей на локте женщины, предательски (подобно подвыпившему шумному братцу, явившемуся на ужин в тот момент, когда вы рассказывали своим знакомым, что у вас очень интелегентная семья), широко улыбаясь и щурясь на солнышке, нахально высовывался ЗЕЛЕНЫЙ пучок сельдерея!
